Friday, Mar 29th

Сайт обновлен24.08.2020

Вы здесь: Главная страница Ветераны сегодня Ваши воспоминания Генерал Колесник, разрешите в строй!

Генерал Колесник, разрешите в строй!

2 мая 1979 года старший офицер ГРУ ГШ, направленец на Среднюю Азию, полковник Колесник Василий Васильевич был вызван к тогдашнему руководителю ГРУ генералу армии Петру Ивановичу Ивашутину, где ему была поставлена задача сформировать 154-й отряд специального назначения. В узбекском г. Чирчике, где дислоцировалась 15-я отдельная бригада специального назначения Туркестанского военного округа начали создавать какое-то странное подразделение.

В его штат входила боевая техника, а общая численность солдат и офицеров составляла 540 человек. Ни такого вооружения, ни такого штата в Спецназе до этого не было. Для Спецназа это была уникальная часть. Подразделения специального назначения вооружались БТРами, БМП, БМД. Спецназ ведь - это рюкзак на спину, снаряжение, боеприпасы на себя, автомат в руки - и пошел. А тут - техника!

В батальоне имелось пять рот. Две роты: первая и вторая на БМП; третья на БМД (командир старший лейтенант Шарипов Владимир Салимович); четвертая на ГАЗ -66 (которые позже заменили на БТР-70); рота вооружения состояла из 3-х взводов АТС-17 (ПЛАМЯ), пятая - из взводов реактивных пехотных огнеметов «РЫСЬ» и взвода саперов, базировавшихся также сначала на ГАЗ-66, а позже БТР-70; в отряд также входили отдельные взводы: связи, ЗСУ «ШИЛКА», автомобильный, материального обеспечения и передвижной полевой медсанбат.

Но главная особенность отряда заключалась в том, что в нем могли служить только представители национальностей Средней Азии. Поэтому и назвали его «мусульманский» батальон (отряд в спецназе соответствует батальону в сухопутных войсках).

Этот «мусульманский интернационал» был разбавлен прибывшими после окончания разведшколы спецназа ГРУ в Печорах-Псковских, в/ч 51064, молодыми командирами спецгрупп (соответствует командирам отделений в сухопутных войсках). Так сложилась наша жизнь, что мы до сих пор помним о нашей боевой дружбе, время от времени даем о себе знать, это Андрей Трушкевич и Игорь Емельянчик из Белоруссии, Миша Першин, Володя Листопад из Украины, Гена Вельгуш из Прибалтики, Антропов Николай. Войлочников Дима, Артемьев Володя из Новосибирска, Говоров Леня, Чернуха Володя из Ташкента, Попов Олег и Носков Володя из Алмалыка, Циркунов Сергей из Самарканда, Водорезов Павел из Магадана.

Бойцов отбирали только двух призывов, прослуживших полгода и год. Особые требования предъявлялись и к физической подготовке и, следуя из вышеперечисленного списка, - интернациональной внешности, способностью слиться своей внешностью с общей массой. Поскольку эксплуатация боевой техники предполагает специальные знания, людей отбирали в мотострелковых и танковых частях обоих азиатских округов. В основе, конечно, лежал принцип добровольности, но при отсутствии волонтеров данной военно-учетной специальности хорошего спеца, могли зачислить в отряд даже помимо его воли, как случилось с офицером - зенитчиком, так «мусульманином» стал темноволосый украинец капитан Василий Проута, который, когда молчал, также терялся в общей массе.

Возглавил отряд майор Хабиб Халбаев, начальник штаба капитан Ашуров, «особист» старший лейтенант Байхамбаев, зам. комбата капитан Михаил Сахатов. Комбат X. Халбаев, занимал до этого в 15-й бригаде должность заместителя командира одного из отрядов Спецназа по воздушно - десантной подготовке. Пока отряд занимался боевой учебой, его бойцам в Москве уже шили форму Афганской армии. На каждого военнослужащего были подготовлены легализационные документы установленного образца. Для нашего батальона даже программы боевой подготовки не было. Для «чистого» Спецназа есть, для мотострелков есть, а для нас -  нет. Приехали из ГРУ офицеры и стали составлять программу.

Никто не знал, для выполнения каких задач создается этот странный батальон.

Смутно догадывались - предстоит отправиться за рубеж. Помню разговоры в «курилке»:

- Мужики, что домой написать?
- Уезжаем в гости к пану Ярузельскому или в Кампучию разгонять банды Полпота.

Сначала определили нам общую тему: оборона зданий. Программа была совершенно особая -  для единственного в Союзе батальона. Дали технику - вся новая, с завода. Никаких лимитов:  ни на боеприпасы, ни на моторесурсы. И — никаких работ посторонних. Только боевая подготовка. Вот тут нам было раздолье! Очень здорово занимались физподготовкой. Совершали марш - броски по 30 и более километров с полной выкладкой.

Было письменное распоряжение начальника Генерального штаба, по которому нам в любое время Ташкентское ВОКУ и Чирчикское танковое училище предоставляли свои полигоны. Даже если у них там были запланированы занятия с курсантами. Поначалу мы были отдельным 7-м батальоном на базе 15-ой бригады специального назначения. Выделили нам даже свой военный городок. А потом и знамя вручили, дали наименование - 154-й отдельный отряд специального назначения.

Спустя некоторое время снова появились мужики в «гражданке». И нам резко поменяли программу подготовки: теперь спланировали занятия по тематике: «Штурм зданий». Выдали всем афганскую форму. Выезжали на занятия в советской форме, а уже на полигоне переодевались в афганскую без знаков различия. Впрочем, тогда даже мы не знали, что она - афганская. Откуда нам было знать? Отзанимались, иностранную одежду сняли, сложили в машину, а свою снова надел.  Так мы привыкали к чужой военной форме. Команда Сахатова вылетела из Чирчика 5 декабря. С собой, кроме оружия и сухих пайков, везли гору палаток. Куда? Неизвестно. Означало это одно: скоро двинемся с места все.

Через два дня, 7 декабря, с Ташкентского аэродрома стартовали в неизвестность и основные силы «МУСБАТА».

Суматоха погрузки не скрывала волнения и тревоги. Что ждет нас там, куда нацелили батальон?

Перед вылетом всех срочно переодели в солдатскую форму. У офицеров нашивки на погонах красные, а у бойцов - желтые. Вот и все различия. По званиям офицеров различали так: ефрейтор - лейтенант, младший сержант - старший лейтенант, сержант - капитан, и так далее. Комбат наш стал аж старшиной.

Вместо пистолетов ПМ выдали ТТ (у афганцев на вооружении ППШ были, а от них патроны как раз к ТТ подходят). Автоматы АКМ тоже, как я понимаю, для того, чтобы мы могли их боеприпасы использовать. Взлетали ночью. Но, даже находясь в самолете, не знали, куда летим...  В Ил-76 вместе с нами летели несколько, судя по внешнему виду, «партизан». Мужики все были в возрасте, в старой военной форме. Нам сказали:  это саперы. Мы и поверили. Решили про себя: судя по возрасту, они еще на той войне в саперах воевали...  С одним пошутили, похлопали по круглому животу: не страшно, мол, дядя, на войну вроде как летим? А тот улыбается: да нет, все нормально, не страшно. Уже потом, в Афгане, нам комбат объяснил:  «Никакие это не «партизаны», а представители Советского Правительства и военначальники».

Чуть позже встретили «своего»: перед нами... генерал стоял! Он тоже нас узнал, улыбнулся, спросил, как дела, а мы по стойке «смирно» стоим и вспоминаем, как его по животу хлопали...

Прилетели мы на рассвете. Смотрим: тут же, на аэродроме наши палатки стоят, встречает нас советский десантный батальон из Ферганской дивизии ВДВ. Они, оказывается, раньше нас сюда прибыли, охраняли аэродром. Выяснилось, что аэродром, где сели, — афганский, Баграм.

Поскольку «МУСБАТ», по взаимной договоренности между СССР и ДРА, должен был входить в состав президентской бригады охраны, то 23 декабря батальон был переброшен в афганскую столицу...

Батальон вошел в подчинение командира бригады охраны майору Джандаду (он же порученец Амина).
В батальоне появились новые люди. Полковник ГРУ В.В. Колесник действовал в роли «майора Колесова» — заместителя командира батальона по боевой подготовке, он же «замполит». Подполковник ГРУ Олег Ульянович Швец — «майор Швецов» — офицер особого отдела, он же «заместитель». Под «капитаном Лебедевым»  скрывался генерал-майор КГБ Юрий Иванович Дроздов — начальник Управления «С» (нелегальная разведка) первого главного управления КГБ, он же заместитель Хабаева по технической части. В его подчинение было две подгруппы спецназа КГБ «Альфы»: подгруппа «Зенит» — командир майор КГБ Яков Федорович Семенов (25-30 человек), подгруппа «Вымпела» «Гром» — командир майор КГБ Михаил Михайлович Романов (25-30 человек).

Во время штурма дворца их имена стали паролем, условным сигналом «Миша — Яша».

Итак, 1979 год. Кабул. Декабрь...

У человека, даже очень далекого от проблем военного искусства, при виде дворца Амина возникает странное чувство, кстати, проверенное десятки раз: то, что называют дворцом, вовсе не дворец — крепость! Трехэтажное здание, массивные стены, способность сдержать удар самой современной артиллерийской системы (при штурме использовались многоствольные зенитные установки «ШИЛКА», снаряды которых, как орехи, отскакивали от стен). Крепость построена с истинно восточной мудростью. На господствующей высоте, видимая со всех сторон, и подойти к ней незамеченным практически невозможно. Более того, чтобы оказаться у ворот резиденции, надо преодолеть круговую серпантинную дорогу, которая вьется по склону холма и находится под пристальным наблюдением охраны. Так что наступающему подразделению придется долго кружить по дороге под огнем защитников дворца, и говорить о внезапности как одном из факторов победы просто нелепо. Но дело не только в умелом выборе места расположения дворца и его фортификационных достоинствах — в крепость его превращала хорошо продуманная система обороны.

Резиденцию охраняли национальные гвардейцы, специально отобранные, тщательно проверенные, прекрасно обученные военнослужащие. Каждому из них было что защищать...

Внутри дворца несла службу личная охрана X. Амина. Неподалеку располагался зенитный полк 12, 100-мм орудий и 16, ЗПУ-2 и строительный полк (около 1000 человек, вооруженных стрелковым оружием)...

В середине дня 27 декабря В.В. Колесник еще раз обошел исходные позиции батальона.

Главное было — не допустить вступления в бой бригады охраны, блокировать афганцев в пунктах постоянной дислокации. На каждый батальон  охраны шла рота спецназа, а то и меньше — такова было соотношение сил, по предварительным данным: 1:15....
Взвод «Шилок» старшего лейтенанта Василия Проуты встал на холме напротив дворца. Толстенные стены были «не по зубам» для их снарядов. Но «Шилки» — «море огня». Они способны были загнать афганцев внутрь здания.

Изготовившиеся к броску БМП выстроились в колонну.

Часы отсчитывали последние мирные минуты.

Или пан, или пропал! А внутри было нехорошо — до тошноты. Был все же страх, был!...

Время начала штурма несколько раз переносилось. Но вот в 19.30 27 декабря 1979 г. полковник ГРУ Василий Васильевич Колесник дал команду: «ОГОНЬ» и «ВПЕРЕД». Настала та самая минута, к которой мы столько готовились, ради которой пришли в эту страну.

Гусеница боевых машин пехоты рванули мерзлую землю, и они с ревом ушли в темноту. Тут же ударили по придремавшему Тадж — Беку «Шилки». Огненные трассы прошили стены, стальным вихрем врывались через окна внутрь помещений. Крики, звон разбитых стекол, визг рикошетирующих снарядов. Где-то погас свет. Кто-то из охраны схватился за оружие, кто-то бросился к телефону. А связи уже не было — поработала «Альфа», взорвавшая колодец связи на площади Пуштунистана, неподалеку от дворца.

Очень опасными для атакующих были два танка у шлагбаума перед въездом на дорогу, которая вела к дворцу. Здесь все решала скорость. Кто окажется быстрее: спецназ или танкисты?

Головная БМП с ходу разнесла в щепки полосатое бревно шлагбаума. На бешеной скорости пять БМП пронеслись мимо застывших монументами танков президентской охраны. Выскочивший из «караулки» на шум солдат-афганец погиб, так и не поняв, что произошло. БМП смела его с дороги, отшвырнув тело под гусеницы следующей машины.

А там, где на вершине холма темнел монолит Тадж-Бека, под огненным ливнем «Шилок» металась застигнутая врасплох охрана дворца. В темноте декабрьского вечера афганцы еще не видели атакующих, но уже отчетливо был слышен надсадный рев приближающихся боевых машин...
С ходу все пять машин стали бить по окнам из пушек и пулеметов. Уже стрельба вовсю, с парапета дворца по нам в упор лупят, ливень пуль бьет по машине.

Приходит мысль: «Не хватает только еще гранатометчиков, по одному на каждую машину». Такого огня....не ожидали.... Звучит команда спешиться — к машине. «Альфовцы» наружу выбрались. А огонь такой плотный, что им пришлось за машинами укрыться!

Штурмовой группе Шарипова удалось таки подавить огонь защитников дворца. Рассредоточившиеся вокруг здания БМП вели непрерывный огонь. Вдобавок ко всему наши «Шилки» лупили так со всех стволов одновременно, что аж на дыбы вставали, хлопцы потом рассказывали. Снаряды летели над самой головой. Они стояли немного ниже дворца, вот и получались траектории столь низкими.

Под прикрытием нашего огня «Альфа» ринулась на штурм. Наши хлопцы как увидели, что «КАГЭБЭШНИКИ» пошли в атаку, тут же рванули за ними следом! Забыли начисто о своей задаче, такой был порыв. Возле самого здания был ранен в левое бедро командир В.Шарипов, около входа был убит полковник КГБ Г.И. Бояринов. Забрало шлема у него было поднято, видно, что пуля прямо в лицо попала. С аптечкой, с промедолом подбежал солдат Джумаев. Его перед самой отправкой в Афган КГБ потребовал оставить в Союзе. Отец когда-то, еще до рождения Джумаева, был осужден. А солдат «зайцем» в самолет забрался и пролетел вместе с нами в Баграм. Кстати, этот пример не единственный.

Тут «Альфовцы» стали кричать, чтобы прекратили огонь по второму этажу! Там никуда зайти невозможно. Бой во дворце шел быстро и слаженно, за исключением небольших накладок. У всех «своих» на руках были белые повязки, но в темноте пойди, разгляди их. Спасало «альфовцев» и «МУСБАТОВЦЕВ» одно слово пароля, условного сигнала: «Миша-Яша».

Многие из «гвардейцев» — защитников дворца, стали сдаваться на милость победителя. Кто-то из «Альфы» стал кричать: «Все! Амина убили! Докладывай». Амин лежал в трусах и майке около бара. Плеча левого не было. То ли его из «Шилки» достали, то ли гранатой — не разберешь.

Все.... И хотя наверху, на третьем этаже, еще кипел бой, Шарипов докладывал начштабу капитану Ашурову: свою задачу штурмовая группа выполнила. А стрельба уже перекинулась на чердак. Бойцы «Альфы» выбивали последних защитников дворца.

Бой за дворец продолжался 43 минуты. «Все, — сказал Василий Васильевич, и добавил, —  это мой первый и настоящий в жизни бой».
В батальоне погибло 5 человек, было ранено 35 человек, 23 из которых отказались ложиться в госпиталь, получивших контузию никто не считал.
И сколько бы лет ни прошло, но у каждого спецназовца штурм дворца Амина останется в памяти навсегда.