Friday, Mar 29th

Сайт обновлен24.08.2020

Провал

(Рассказ ветерана войны в Афганистане Сергея Балдина, продолжение, начало здесь)

Всё, что в данный момент я мог делать – это размышлять. Странно, и почему с нами нет американца, то есть нашего командира и Абдусаттора. В плен они не должны попасть, нам бы тогда пришлось погибнуть. Вероятно, они ушли по следу Мухаммеда. Это точно получается разведывательная операция провалилась.

Раздался взрыв. Все резко повернулись. Взрыв был в Мечети. Мечеть крепко стояла, а вот от неё полетели в небо серые и чёрные брызги. За этим взрывом точно такие же черные брызги с комками и пылью стали раздаваться вокруг Мечети, в горах.

 – Молодцы наши командиры, они взорвали это душманское подземное логово, – сказал громко по-русски старший группы.

Мы уже находились вдалеке от кишлака. Играть роль душмана уже не было смысла. С кишлака в нас стали стрелять, пули просвистели выше головы, моджахеды побежали за нами в погоню. До своих мы не дошли, но и трусливо спины под пули не стали подставлять.

На холме без команды мы разбились цепочкой, легли и отразили огонь. Несколько бежавших душманов согнулись пополам и медленно упали. Значит, наши пули попали в цель. Остальным пришлось так же, как и нам, залечь в укрытия. Началась между нами перестрелка. У старого контрабандного АК, с которого я стрелял, прицел был согнут влево, поэтому метился наугад. Единственное, чего я боялся, чтобы он не заклинил. ...

... Из-за гор вылетел десантный вертолёт МИ-8. Он стал около нас приземляться.

– Уходим! – был дан приказ.

На вертолёте открылись задние большие дверки, и мы быстро поднялись на борт.

– Добро пожаловать, душманы. – Поприветствовал шутливо пилот. …

… Я посмотрел на Ахмеда. Он довольно подмигнул мне и шутливо сказал:

– Саид, домой летим.

От шума пропеллеров было плохо слышно. Когда прилетим на базу – в тишине с ним поговорим обо всём. Про разведки, про любимых девушек и обязательно узнаю у него настоящий рецепт таджикского плова.

Послышался стук по вертолёту, как будто дождь или град бил по железной крыше.

– Духи! – Закричал пилот.

Все враз перезарядили автоматы, с вертолёта застрочил пулемёт. Я посмотрел в иллюминатор. Действительно, как проливной дождь, только из-за гор в нас летели пули, и что-то похожее на множество чёрно-белых двигающихся букашек стреляло в нас. Это были душманы. Броня вертолёта защищала нас. Мне и, наверное, всем хотелось успокоить друг друга, что сейчас мы пролетим опасную зону, такое бывает не впервые. Раздался грохот, искры из глаз, звон в ушах. Тряхануло так, что мы вылетели с боковых десантных сидений. Вертолёт закрутился, стал опускаться вниз, а потом полетел вверх, качаясь, как на морском шторме. Все что-то кричали, но у меня звенело в ушах, контузило, расплывалось в глазах. В салоне запахло гарью, и появился черный дым. Было понятно – нас подбили, вероятно, с гранатомёта. Но что бы там ни было, профессиональные пилоты дотянули до вершины горы подальше от душман и посадили вертолёт. ...

... Я увидел Ахмеда, он махнул мне рукой и что-то кричал. Всё было как в немом фильме. Его крик я смог услышать только правым ухом, да и то, как будто он был далеко от меня. Ахмед в прыжке столкнул меня на землю и прижал голову. Сзади себя, сквозь звон в ушах, я услышал взрыв. Я поднял голову и посмотрел: это у вертолёта начал взрываться неиспользованный боекомплект. Пропеллеры продолжали вращаться. От взрыва вертолёт наклонился набок, пропеллеры задели землю, и он, как погибающий «живой», стал двигаться. Его понесло с горы всё быстрее и быстрее, огонь и чёрный дым бушевали в нем. Было жалко на него смотреть. Этот Ми-8 много раз спасал людей от смерти, а мы все смотрим и не можем спасти. Он скрылся в пропасти и снова раздался взрыв, чёрный дым продолжал подниматься вверх.

Командир группы дал приказ занять оборону. Когда я встал, то заметил еще одного неподвижного разведчика. Его положили рядом с хадовцем. У нас потери. Два пилота и механик вертолёта теперь присоединились к нашей группе и подчинялись приказу нашего командира. При всей этой катастрофе они смогли снять с вертолёта пулемёт, сейчас он был крайне необходим.

Душманы, как дикие хищники, с криком «Алла агбар» яростно поднимались в гору за добычей. Их было больше сотни человек, а нас с пилотами чуть больше двадцати. Если пилоты не успели дать сигнал нашим, то мы попали, как говорят, «по самое не хочу». Буквально за горным хребтом, как за забором, наши боевые МИ-24, обидно будет, если мы погибнем, когда свои совсем рядом.

Мы с Ахмедом заняли оборону у большого камня. Он справа от камня, я слева. Расстояние до душманов было ещё большое, есть шанс, что какое-то время мы можем продержаться. Они пытались нас окружить. Но со стороны востока пропасть, там, где полыхает вертолёт, им не пройти. Они шли к нам уверенно. Видно, думали, что после подбитого вертолёта нас можно брать легко – «голыми руками». Команды «огонь» я не слышал, я так же, как и все, нажал на спусковой крючок АКМа. С десяток моджахедов упали и повалились кубарем вниз. Остальные легли, приняли оборону. Для начала показалось, что битву выигрываем мы. Но они начали боевую тактику нападения. Выстрелили из гранатомёта, раздался взрыв. Мы с Ахмедом одновременно спрятались за камень, а потом ливнем в нас полетели пули. Вся земля как будто закипела, море фонтанов пыли. Невозможно было даже на сантиметр выглянуть из-за камня. Рикошетом пули разлетались в разные стороны. Духи поделились на группы. Одни лежа стреляют, а другая часть группы короткими перебежками поднимается к нам, и так поочерёдно. По такой тактике боя нам было понятно, что мы столкнулись с профессионалами, вероятно, это банда Мухаммеда. Чтобы их остановить, мы кинули гранаты. После взрывов дали мощный огневой отпор. Душманы все залегли, но стали ползти. Никто не собирался отступать. Каждый раз, когда я высовывался из-за камня и давал очередь с автомата, душманы были всё ближе и ближе. Я перезарядил последний рожок с патронами, посмотрел на Ахмеда. Он продолжал отважно, не жалея пуль, уничтожать духов. В таком состоянии человек не думает, что могут закончиться патроны.

– Ахмед! – крикнул я.

Он меня не слышал. Я догадался, что так же, как и я, он контужен. Я задел его рукой. Он посмотрел на меня и укрылся за камень. Как в разведке, я пальцем показал на автомат, стрелять короткими очередями или одиночными. Он махнул головой, знак понял. Оказалось, все перешли на короткие очереди и странно – у пилота совсем замолчал пулемет. Душманы догадались, что у нас патроны на исходе. Снова поднялись и ускорили нападение. В голове стали путаться непонятные мысли. Жить осталось на 30 патронов и одну гранату. Гранату применим в самом крайнем случае. Одиночными стрелять – нужно прицеливаться. Но стоит на духе приметить кривой прицел моего АКМа, так шквал свинца летит в нас.

Выше гор в небе появились два наших ангела – спасителя. Это летели Ми-24, за ним МИ-8.

– Наконец-то! – радостно произнес я вслух.

– Серёжка, вертушки!  – также довольно закричал Ахмед. От радости он стал вставать и махать рукой. Я силой его потащил за рукав. Стоило ему только нагнуться за камень, как выше головы просвистели пули. ...

... Душманы запаниковали, стали разбегаться кто  куда, искать укрытия. Кто-то опасно пытался сбить летающего крокодила, но в результате погибал с оружием в руках.
… Команду дали – на борт вертолёта. Мы с Ахмедом держали автоматы наготове, следили, чтобы больше ни один моджахед не смог против нас поднять оружие.

Когда я увидел, что все на борту, сказал Ахмеду:

– Ахмед, бежим!

ело еле двигалось, ноги и руки стали какими-то вялыми, дыхание становилось тяжелым. Сзади я услышал выстрелы. В ответ с вертолёта выскочили разведчики и открыли огонь. Что случилось? Ведь мы с Ахмедом провели контроль. Я повернулся, Ахмед лежал на земле и, слава Богу, дышал и двигался.

– Ахмед! – закричал я и взял его на руки. – Ты жив, брат?

– Да, Саид, мой брат.

Снова появилась неведомая сила, я положил его на плечо, так нас учил инструктор Крыженовский, сам погибай, но товарища спасай. Я добежал до вертолёта, нас обоих занесли на борт дружеские руки. МИ-8 поднялся в небо и выстрелил ракетами. На этом месте земля перемешалась с кровью. МИ-24 продолжал кружить и добивать банду, которой осталось молиться Аллаху. В вертолёте я и фельдшер перевязали раны Ахмеду. Предательские пули просквозили правую ногу ниже колена и правое ребро. Он тяжело дышал, закрыл глаза. Я смотрел на него, а перед глазами видел предыдущий бой. Казалось, что он не закончился и никогда не закончится. В душе чувствовал себя виноватым перед ним, ведь я же последний следил за обстановкой, как так проглядел – ни за что себе не прощу.

Мы приземлились на базе. Все, кто уцелел, вышли с трофейным оружием, а дальше МИ-8 раненых и погибших доставит в Союз на родину. Я прощался с Ахмедом:

– Ахмед, ты слышишь меня? – он открыл глаза.

– Серёжка, брат, – тихо произнёс он.

Контузия создавала в голове шумы и звоны, но я уже мог по губам понимать, что он говорил.

– Ахмед, прости меня, я виноват.

Он помотал головой.

– Нет, Серёжа, если бы не ты, душман убил бы меня или взял в плен. Как ты дрался, молодец! Я в жизни такого человека не видел. Ты настоящий Батыр (Богатырь), – он руку засунул за пазуху, сжав кулак, протянул мне, – на, держи подарок.

Я взял, и что я увидел! не поверил! Это был тот самый Орден Красной звезды, о котором я так переживал, что не смогли взять, Ахмед смог.

– Ахмед, как ты это сделал?

Он заулыбался.


– Я же разведчик, украл.
– Молодец! – обнял я его. – Я отдам командиру по назначению.
– Зачем? Ты первый смотрел, ты заслужил.
– Нет, Ахмед, не имею право. Кто-то проливал кровь, совершал подвиг и, наверное, погиб.
– Молодец Серёжка, честный ты человек.
Сердце застучало, как автомат, дали команду на взлёт.
– Эх, как жалко! – недовольно высказался я вслух. – Я так хотел с тобой обо всём поговорить.
– Ты такой мудрый, как твой отец. Я тоже хотел много тебе сказать, –  с сочувствием ответил Ахмед. – С Афганистана заходи ко мне в гости, поговорим. Ты знаешь, где мой дом.
– Да, знаю, – обрадовался я. – На свадьбе твоей погуляем.
Он серьёзно нахмурился. Посмотрел на свои раны и тихо сказал:
– Меня, наверное, Лола любить не будет.
– Будет! – громко и уверенно сказал я. – Еще крепче любить будет.
Я его крепко обнял:
– До свидания, Ахмед!
– До свидания, брат Саид Серёжа.
– До свидания, брат.
Вертолёт начал взлетать, поднялась пыль, как при сильном ветре. Я стоял, смотрел и не верил, что больше не будет со мной моего друга Ахмеда. В иллюминаторе появилось бородатое улыбчивое лицо, похожее на сказочного домовёнка.
– Так это Ахмед. Ахмед! – закричал я и двумя руками стал ему махать.
Что он делает? Ему ведь даже двигаться нельзя. Но как это трогательно, до боли в сердце. Хотелось, как ребёнку, заплакать. Но слёзы не текли, как будто высохли. Жёсткими мы становимся на этой войне. Всё вокруг покрылось туманом, закружилось, как на карусели, белый свет закрылся чёрными шторами. Я потерял сознание.